Серёгу Коновалова никогда не видели трезвым. Казалось, что он просыпался уже пьяным. У него даже кличка была Бухой. Серёга Бухой.
С утра он уже кружил по району в поиске – с кем, где, что, и за какие шиши выпить. И всегда находил. Попробуй найти денег на хлеб – так голодным и помрёшь, а вот на водку наскрести – никаких проблем. В общем, к обеду Серёга уже был навеселе, а к вечеру, если его не доволокут до дома, отдыхал где-нибудь под забором или на скамейке, если повезёт. Серые будни рядового алкаша.
В принципе, парень он был не вредный, поэтому жена его терпела долго. Но потом не выдержала, и уехала к родителям. Серёга сначала даже обрадовался – никто теперь пилить не будет, да и бухать можно дома, а не на улице. Дома удобнее и безопаснее. Быстренько пропил всё, что можно было пропить, отрастил бороду, в которой постоянно висели остатки закуски. Питался он теперь только тем, чем закусывал. Раньше жена хоть борща могла наварить, картохи пожарить. А сейчас готовить было некогда. То похмелиться надо, то уже не в состоянии готовить. Да и деньги переводить на жратву вместо водки – неоправданное расточительство.
За пару месяцев он опустился до того, что его начали избегать приятели-алкаши.
И тут приехала к нему из деревни мать, которую Серёга уже лет десять не видел. Привезла курицу, сало, сметану, лук-чеснок и прочие харчи. Увидала мамка, в каком безобразии живёт её кровинушка. Вставила сыну трындюлей, прибралась в квартире, сгребла Серёгу в охапку и поволокла на кодирование.
Как выяснилось, дело это плёвое – один сеанс, и ты уже не бухаешь, даже, если очень хочется. Потому что, сказал доктор, если выпьет он в период кодирования, то три дня поноса, и смерть. Или ноги отнимутся, и не сбегаешь больше в гастроном. Или вообще, забудешь, где этот гастроном находится, и зачем он нужен. Случаи, предупредил доктор, бывают разные. Называется «автобусная реакция». Или антабусная. Не важно. А важно то, что лучше не экспериментировать. Настращал доктор по полной,
...
Читать дальше »
